В моих руках старенькая пожелтевшая от
времени фотография 1941 года. Смотрю на юную девушку с русой косой - красивая…
И имя у нее тоже хорошее – Елизавета, Лизонька. Ей бы платье нарядное, да туфли
на высоком каблучке, да на плечи
платочек шелковый, так и вовсе глаз не оторвать. Но платочек шелковый
так и остался мечтой, а о шпильках-туфельках вскоре и вовсе пришлось забыть.
Елизавета Ивановна Великовская на всю жизнь осталась
верна фамилии людей, принявших ее в свою семью, когда она в возрасте восьми лет
осталась сиротой. Ничего особо примечательного в ее довоенном детстве не было:
нянчилась с младшими детьми в семье, пять лет училась в школе, рано пошла работать
в колхоз. К началу войны ей исполнилось 18 лет. Заневестилась Лизонька и все чаще, сунув ноги в старые калоши, убегала
на мост, где любила собираться деревенская
молодежь. Иной раз украдкой брала
платье приемной матери, прятала в сенцах ее ботики, а нарядившись, чувствовала себя совсем уже взрослой. Тетя Маруся замечала, но не ругалась на
приемную дочь, понимала: девчонка молодая, хочется быть краше. Однажды от
тетки, которая жила на далеком Сахалине, в Усть-Анжу на ее имя пришла посылка.
В посылке – лишь несколько платьев и туфли, но это стало настоящим событием в
деревне. Радость была сродни счастью, поэтому и с подругами Лиза делилась
вещами охотно.
Гардероб девушки
обновился, но знала Лизонька, что не красивые наряды стали причиной визитов Степана
Петрова из Новобрянки. Встречи были нечастыми, однако, за три года дружбы они
так привыкли друг к другу, что уже мечтали о близком счастье. Даже грянувшая
война с фашистской Германией не вселяла особой тревоги. До тех пор, пока советское правительство не
объявило о всеобщей мобилизации. Так Лиза стала военнообязанной.
Уже на второй год войны в
их деревенской бригаде только один мужик и остался, а стране нужен был хлеб.
Осваивали бабы новые посевные площади: чистили от поросли, корчевали пни, надрывая
животы. Вместе со всеми работала и Елизавета. 1 декабря она вместе с подругой
поехала по делам в Агинское. Вернувшись,
увидела на столе повестку из военкомата на свое имя. Ночь пролетела, как
не было, и утром 2 декабря Елизавета Великовская уже была на призывном пункте в
Агинском.
Степан приехал к
военкомату сразу, как узнал о повестке. Долго не мог отпустить от себя,
уговаривал уехать с ним, горячо говорил о своей любви. Лиза в это время
недомогала и была в полной уверенности, что ее не призовут, и вернется она
домой вместе со Степаном. Но не так все вышло. В этот же день она вместе с
другими девчатами-комсомолками уже ехала
в товарном вагоне на Дальний Восток. Это удивительно, но и сегодня Елизавета
Ивановна хорошо помнит имена девушек из с. Межово, с которыми ей пришлось
подружиться в этом долгом путешествии в
1942-м году: это Пана Черевко, Пана Дедик, Оля Горбань, Марина Пшеничная, Катя
Предун.
Девушек привезли сначала в
г. Спасск-Дальний и сразу направили в баню. Вымылись, пошли одеваться, а одежды
привычной нет. Лежат вместо нее кипы солдатского белья, которое раздает
мужик-старшина. Девчата крик подняли, переполох, да такой, что старшина сам
перепугался, глаза закрыл и заорал: «Да
одевайтесь, не гляжу я на вас!» В смятении хватали, что под руку попадает,
лихорадочно пытаясь влезть или в чересчур узкую рубаху, или обернуть в
несколько раз вокруг себя солдатские галифе, выскакивали на улицу. «Идем – друг
друга не узнаем, - вспоминает Елизавета Ивановна, - Пана Черевко крупная сама,
шинель большая, ну чисто генерал!».
Это уже была новая мода,
солдатская: на ногах бурки, на теле – гимнастерка и легкие галифе. Была еще
юбка, но ее надевали только, когда в гарнизон ходили за хлебом. Курсы связистов Лиза проходила в
Лесозаводске. Там полтора месяца девушек обучали стрелять, ползать
по-пластунски, лазать по деревьям. В то время решилась Лиза отрезать длинную
косу – не до красы было.
Служить пришлось на точке
недалеко от аэродрома. Обстановка на Дальнем Востоке вблизи границы с Китаем и
тогда уже была обостренной, опасность витала в воздухе. Связисты обеспечивали
бесперебойную связь между командными пунктами, вели непрерывное наблюдение за
самолетами и наземным противником. Жили в лесу, в землянке. «Летчики у нас
дежурили, им продукты хорошие давали, так они с нами всегда вместе кушали, -
вспоминает Елизавета Ивановна, - Один летчик был, Любимов, собой неказистый, а характером
хороший. Он все говорил нам: «Девушки, не любите летчиков. Несчастная та
девушка будет, которая в войну полюбит летчика: то разобьется, то улетит и не
вернется, она одна останется». А Лиза и не заглядывалась на летчиков, о Степане
мечтала. Поэтому известие о том, что он женился, не дождался ее, сильно
потрясло. Света белого не видела тогда Лиза, из рук все валилось, даже о смерти
подумывала. Подружка заметила ее состояние, рассказала о девичьем горе
командиру. Тот вызвал к себе: «Такая красивая, хорошая девушка, поглядите,
сколько вокруг ребят хороших. Кончится война, будет у вас парень, может, и
лучше преж-него».
Демобилизовалась Елизавета
в 1945 году. Домой возвращалась в берете, в новой кофточке, что купила на все
заработанные за службу деньги, да в солдатской юбке - вот и вся красота.
Вернулась в дом приемных родителей, работала зав.клубом, потом в колхозе.
Вскоре в деревню вернулся с фронта
Константин Буряк. После недолгих встреч они стали жить вместе. У них
родилось четверо детей.
После войны очень тяжело
было, но Лиза работы никакой не боялась: была и добрая хозяйка, и примерная
мать, и верная спутница мужу. Впервые день 8 Марта стал для нее праздником уже
спустя несколько лет после войны, когда председатель колхоза Михаил Максимович
Кузнецов подарил лучшим работницам- ударницам по флакончику духов. После войны
приезжал в деревню Степан, вновь говорил о любви, но это уже был чужой муж, а
на предательство Елизавета не была способна.
Елизавете Ивановне сегодня
88 лет. Это удивительная женщина. Доброжелательная, приветливая. Как только
разговор коснулся предстоящего праздника, она попросила поздравить через газету
всех женщин района, пожелать им мира и счастья. Особенно - женский персонал
терапевтического отделения ЦРБ.
Фотографирую ее и думаю о
том, что у каждого времени и у каждого народа были свои эталоны женской
красоты. Это Женщина-Мать, Женщина-хранительница очага, Женщина-воин. Елизавета
Ивановна Великовская удивительно гармонично соединила в себе все эти образы.
Перевожу взгляд на фотографию, где она запечатлена еще молодой, и прихожу к
мысли, что та красота была непрочной, а эта… Эту не отнять.
Елена
Юшина (ап).
|
